Фрагменты из Истории России

Россия и Америка

     Превращение России в великую державу ознаменовалось не только значительным усилением ее роли в европейских делах, но и расширением внешнеполитических связей страны, распространением их на другие части света. В XVIII веке во внешней политике России появился новый фактор - Америка. Это, с одной стороны, произошло в результате образования первого независимого государства в Новом свете - Соединенных Штатов, а с другой стороны, явилось следствием того, что сама Россия, будучи европейской и азиатской, с приобретением колоний на северо-западе Америки сделалась отчасти еще и американской державой.

1.	Война США за независимость и Россия.
	У истоков русско-американских отношений.

     Одним из важных международных событий всего XVIII века стала война североамериканских владений Великобритании за свою независимость. В той или иной степени это событие затронуло политику целого ряда европейских держав, в том числе и России. Военные действия в Северной Америке начались в 1775 году. Они явились итогом достаточно глубоких противоречий между интересами значительной части населения и политикой английской королевской администрации, ущемлявшей эти интересы. Переселенческие колонии на территории будущих Соединенных Штатов начали возникать с первой половины XVII века. К середине XVIII века 13 колоний Великобритании, расположенных по Атлантическому побережью, прошли уже большой путь социально-экономического и политического развития. На этих землях, никогда не знавших феодализма, успешно развивалось гражданское общество, создавались собственные демократические институты, быстро шел процесс складывания самостоятельной американской нации.

     Население колоний, прежде всего торгово-промышленные круги, все сильнее тяготилось административно-фискальным гнетом британских властей. Последние, в свою очередь, видя, как уплывает почва из-под ног, проявляли в своем "отеческом покровительстве" над колониями все большую неуступчивость и жестокость. Назревал кризис, симптомы которого стали принимать заметный характер, по крайней мере, уже за десять лет до начала открытого вооруженного противостояния. Весной 1765 года был принят закон о гербовом сборе, согласно которому облагались налогом вся коммерческая и судебная документация, а также периодические издания. Король и парламент намеревались употребить полученные средства на содержание английских войск в Америке. Это вызвало взрыв возмущения в колониях, население которых протестовало против налогообложения территорий, не имевших своих представителей в британском парламенте.

     В своей реляции Екатерине II от 7(18) октября 1765 г. российский посланник в Лондоне Г. Гросс доносил: "В столице Новой Англии в городе Бостоне действительно шло до явного народного бунта, но и понеже все провинции Северной Америки меж собою соглашаются, чтоб не признать в аглинском парламенте власть налагать на них подати, претендуя, что то единственно зависит от собственных их провинциальных собраний... А буде им дозволить право, как того желают, по образцу Скотландии своих депутатов иметь в здешней нижней парламентской каморе, то оно, по здешнему признанию, не меньшим несходствам подлежало бы".

     В следующем, 1766 году гербовый сбор пришлось отменить, однако "несходства" Лондона с его заокеанскими владениями не только не уменьшились, но с течением времени все более возрастали. Русские представители в Лондоне внимательно следили за углублением англо-американских противоречий. В донесениях 1774 года первоприсутствующему в Коллегии иностранных дел Н.И. Панину посланник А.С. Мусин-Пушкин писал об "упорной американских жителей претительности повиноваться... таким повелениям, кои хотя бы мало клонились к утверждению над ними права здешнего (английского - Авт.) законодательства". "Генеральным в Филадельфии конгрессом решено уже не вывозить сюда никаких американских товаров, а здешних тамо не принимать".

     19 апреля 1775 г. произошли первые сражения при Лексингтоне и Конкорде, начиналась американская революция, а вскоре дело приняло и совсем серьезный оборот. Трения между метрополией и ее далекими колониями переросли в войну с участием нескольких держав, превратившись в важную международную проблему. На политической арене появилась молодая американская дипломатия, которая не только быстро освоила методы, практиковавшиеся дипломатической службой Старого света, но и привнесла новые, невиданные дотоле внешнеполитические принципы и приемы, вытекавшие из провозглашенных демократических начал равенства всех людей и народного суверенитета. Появилась так называемая иррегулярная дипломатия: назначение дипломатических представителей без предварительного согласия принимающей стороны, обращение к общественности через голову официального правительства и т.д.

     Яркий пример такого рода деятельности дал просветитель, ученый-энциклопедист и политик Бенджамин Франклин. Находясь в Париже, сначала в качестве уполномоченного Континентального конгресса, а затем, после того как восставшие колонии объявили себя независимой республикой, и посланника, он многое сделал для завоевания симпатий французской общественности, для превращения Франции в союзницу Соединенных Штатов. В немалой степени этому способствовали естественность поведения и скромный внешний облик Б. Франклина. Он не придерживался европейской моды, одевался просто, не носил напудренных париков. Все это было весьма необычно, выделяло его из числа других дипломатов и придавало особое обаяние.

     Вооруженная борьба в Северной Америке остро поставила проблему союзников и перед Лондоном. Особая надежда возлагалась при этом на Россию, с которой еще с 60-х годов велись переговоры о союзе. Союзный трактат заключен тогда не был, но русско-английские отношения развивались в целом благоприятно. 1 сентября 1775 г. король Георг III направил личное послание российской императрице, прося оказать помощь войсками. Речь шла о 20-тысячном экспедиционном корпусе, причем за каждого русского пехотинца английское правительство готово было уплатить по 7 фунтов стерлингов. Дело в том, что Англия не сумела набрать нужного количества войск для отправки в Америку. Решено было поэтому обратиться за содействием к европейским дворам. Кроме России обращение было направлено ряду германских государств. На просьбу откликнулись шесть немецких владетельных князей, у которых англичанам удалось в итоге заполучить за годы войны около 30 тыс. наемников. В Лондоне высокомерно полагали, что в данном вопросе в отношении России и мелких германских государств можно было использовать одинаковые методы. Несколько позднее Н.И. Панин с негодованием отзывался о циничной уверенности английского правительства в том, что "гинеи достанут ему всегда союзников". "Но в сей расчет не могут всемерно входить знатные державы наравне с мелкими германскими князьями, обыкшими кровь подданных своих ставить в цену и продавать за наличные деньги", - писал он.

     Слух о возможном участии России в подавлении восстания за океаном быстро распространился, вызвав настороженность и беспокойство при дворах Европы, да и в самой Америке. Французский министр иностранных дел Ш.Г. Верженн допускал даже наличие завоевательных замыслов у Екатерины II. По его мнению, отправка русских войск за океан должна была встревожить все державы, имеющие владения в Новом свете. А среди лидеров молодой североамериканской республики вплоть до начала 80-х годов не исчезали опасения, что Россия может стать союзницей Великобритании.

     Официальный Петербург, однако, хотя и считал действия восставших незаконными, а их самих мятежниками, вовсе не горел желанием участвовать в карательных операциях. Ответ Екатерины II английскому королю последовал 23 сентября (4 октября) 1775 г. Это был вежливый, но твердый отказ. Лишь недавно окончилась война с Турцией, "я едва только начинаю наслаждаться миром... моя империя нуждается в спокойствии", писала императрица. Сославшись на непрочный мир со Швецией и "не окончательно решенные дела польские", Екатерина также дала понять, что не считает усмирение восстания предприятием, которое прибавит "достоинства" ее империи. Подобные действия, напротив, могли бы послужить и другим державам примером для вмешательства в конфликт. Все это "положительно воспрещает мне... лишить себя значительной части своих войск... хотя я глубоко сожалею о невозможности оказать вам услугу, требуемую вами от моей дружбы", - говорилось в письме.

     Кроме перечисленных в письме существовали и другие причины, побудившие "добрую сестру" английского короля отклонить его просьбу. Только что с большим трудом удалось подавить страшный бунт Пугачева, посягавшего на самые права ее как государыни и до смерти напугавшего благородное дворянское сословие. Борьба в Новом свете приобретала все больший размах, а перспективы восстановления там власти англичан становились все более призрачными. Помимо всего прочего, Екатерина II была весьма невысокого мнения о способностях Георга III как монарха и правителя. "В дурных руках все становится дурным... Его превосходные подданные очень им тяготятся... От всего сердца желаю, чтобы мои друзья англичане поладили со своими колониями; но столько моих предсказаний сбывалось, что боюсь, как бы еще при моей жизни нам не пришлось увидеть отпадение Америки от Европы", - делилась своими мыслями царица в частных письмах.

     4 июля 1776 г. была провозглашена независимость Соединенных Штатов. 17 октября 1777 г. американцы одержали крупную победу при Саратоге, принудив к капитуляции английского генерала Дж. Бургойна. В феврале 1778 года произошло оформление существовавшего уже де-факто союза между США и Францией. Этот союз был обусловлен англо-французскими противоречиями. Франция поспешила воспользоваться затруднительным положением, в котором оказалась Великобритания, ее основной соперник на европейской и мировой арене. Можно было попытаться взять реванш за поражение в Семилетней войне и потерю колоний в Северной Америке. Позднее к США и Франции присоединилась и Испания, которая начала войну против Англии. В 1778 году британское правительство обратилось к России с предложением заключить союз уже не против Америки, а против европейских государств, а затем речь зашла об общем оборонительном союзном договоре. Петербург ответил отказом. В инструкции, данной в июле 1779 года посланнику в Лондоне И.М. Симолину по поводу союзного договора, указывалось, что в теперешнем "критическом и нежном положении" Сент-Джеймского двора "самый вопрос существовать не может". Н.И. Панин пояснял, что заключение подобного договора между европейскими державами не должно совпадать по времени с войной, причины которой кроются в событиях, происшедших за пределами Европы.

     Таким образом, с самого начала американской войны за независимость Россия твердо придерживалась нейтралитета, отвергая попытки Англии связать ее союзными обязательствами. Такая линия Петербурга получила, в конце концов, должную оценку и в Америке, где поначалу сильно опасались возможного выступления России на стороне Англии. "Мы немало обрадованы узнать из достоверного источника, что просьбы и предложения Великобритании русской императрице отвергнуты с презрением", - писал весной 1779 года главнокомандующий Континентальной армией Дж. Вашингтон.

     Позиция российского правительства диктовалась, естественно, его собственными интересами. Оно рассчитывало, что борьба между европейскими державами (Англией, Францией, Испанией) приведет к взаимному их ослаблению, и это будет иметь следствием укрепление международных позиций России. Политика нейтралитета поэтому лучше всего отвечала интересам последней. Эта политика имела свои особенности. С одной стороны, требовалось держаться определенной манеры поведения. Отклонив союз с Англией, но не желая излишне обострять отношения с нею, Россия не отступала от курса дипломатического непризнания Соединенных Штатов. Посланник в Париже И.С. Барятинский общался с американским представителем Б. Франклином только как с частным лицом, внимательно следя за тем, чтобы их встречи не принимали официального характера. С другой стороны, соображения практического свойства говорили в пользу того, чтобы считаться с фактом появления нового субъекта международной политики - США.

     Главным сторонником прагматического подхода являлся первоприсутствующий в Коллегии иностранных дел Н.И. Панин. 31 июля (11 августа) 1779 г. руководство Коллегии во главе с Паниным представило Екатерине II секретный доклад о внешнеполитическом положении России и международной обстановке. Касаясь причин и характера войны, которую вела Англия за океаном, авторы доклада отмечали, что "американские ее селения, превратившиеся собственною виною правительства британского в область независимую и самовластную, не инако противу ее воюют и воевать могут, как внутри своих жилищ и земель, обороняя единственно новое свое бытие по мере ее атаки". Из доклада вытекало, что отделение заокеанских колоний от метрополии надлежит признать уже свершившимся фактом. Далее следовало заключение о том, что подобный факт не только не противоречит пользе России, но даже выгоден ей "в части торговых ее интересов, поколику со временем из Америки новая беспосредственная отрасль коммерции с Россиею открыться и завестися может для получения из первых рук взаимных нужд... Англия, лишившись восстанием своих селений всего привоза тамошних продуктов, принуждена теперь заменять их нашими не только в развозе по другим местам, но и в собственном своем употреблении".

     Правительство Екатерины II не только не поддержало Великобританию, но выступило с важной политической акцией - Декларацией о вооруженном нейтралитете, которая имела объективно антианглийскую направленность и в то же время сыграла существенную роль в укреплении позиций молодой заокеанской республики на международной арене. Война, которую вела Англия против США и их европейских союзников, наносила большой ущерб международной морской торговле. Особенно страдали нейтральные государства. Морская торговля испытывала притеснения со стороны военных кораблей разных стран (Франции, Испании, США и др.), но наибольший ущерб наносили ей англичане. За годы североамериканской войны ими было захвачено, в частности, 17 русских судов.

     Сильнейшая морская держава Великобритания старалась максимально использовать это свое преимущество. Ее действия на море отличались настоящим разбоем и вызывали естественное недовольство других стран. В упомянутом выше докладе отмечалось, что Швеция и Голландия уже решились "прикрывать свою торговлю военным конвоем". Готова была последовать их примеру и Дания, которая "начинает также терять все терпение".

     Летом 1779 года и русское правительство послало в северную часть Атлантики 4 линейных корабля и 2 фрегата для защиты торговых судов. Примечательно, что поводом для этого послужили действия одного американского капера, который захватил полтора десятка британских торговых кораблей, создав тем самым угрозу для русско-английской торговли через Архангельский порт. Однако, посылая свою эскадру в северные воды, Петербург подчеркивал, что его акция призвана обеспечить "ограждение" торговли от покушений на нее с любой стороны, а вовсе не направлена только против американцев. Общие основы морской политики России были изложены в Декларации о вооруженном нейтралитете.

     Этот документ датирован 28 февраля (10 марта) 1780 г. Он имел форму обращения Екатерины II к правительствам Англии, Франции и Испании. В преамбуле говорилось, что целью выступления российского правительства с этим обращением является желание устранить "затруднения... причиняемые свободе общей торговли, и торговли русской в частности... Императрица считает своей обязанностью освободить оную всеми средствами, совместными с ее достоинством и благом ее подданных". Конкретные положения были изложены в пяти статьях основной части документа. Декларация провозглашала право нейтральных держав на беспрепятственную морскую торговлю в условиях войны со всеми, в том числе и с воюющими странами. Говорилось о решимости императрицы защищать свое право силой оружия.

     Провозглашение вооруженного нейтралитета имело большое международное значение. Устанавливались твердые правовые начала, защищавшие морскую торговлю нейтральных стран во время войны. Эта важная проблема широко освещена в исторической литературе. Ей посвящены многие работы различных исследователей. Однако и сегодня здесь остаются еще некоторые неясные моменты. Не установлено, например, кто является автором первоначального проекта, подготовленного для императрицы. В литературе называются имена разных лиц - от видных российских государственных деятелей и ученых (Н.И. Панина, П.В. Бакунина, Ф.У.Т. Эпинуса) до иностранных политиков и дипломатов (прусского короля Фридриха II, датского и французского министров Х.Г. Бернсторфа и Ш.Г. Верженна).

     Разные соображения высказывались и относительно того, насколько понимала Екатерина II действительное значение провозглашенной от ее имени декларации. Важно, однако, подчеркнуть, что в работах как старых русских, так и современных исследователей утвердилось мнение о том, что провозглашение начал вооруженного нейтралитета явилось естественным результатом предшествующих событий, развития теории морского права и практики торгового мореплавания, что внутренние интересы самой России в то время совпадали с основными принципами декларации; это и стало главной причиной появления ее на свет.

     В 1780-1783 годах к принципам, выдвинутым Россией, присоединились многие нейтральные государства Европы, их признали также Франция и Испания. Широкое признание Декларации о вооруженном нейтралитете объясняется тем, что она не содержала в себе принципиально новых положений, которые не встречались бы уже в договорных актах прошлых лет, в трудах ученых-юристов или высказываниях государственных деятелей. В тексте декларации имелась ссылка на русско-английский торговый договор, она провозглашала принцип, который упорно отстаивали и американцы, а именно "на свободных кораблях - свободные товары".

     Однако отклики, которые встретила акция Екатерины II в Лондоне и за океаном, были далеко не одинаковыми. Если англичане отнеслись к декларации более чем прохладно, то американцы откликнулись с энтузиазмом. Видные деятели американской республики Б. Франклин, Дж. Вашингтон, Дж. Адамс дали очень высокую оценку идеям вооруженного нейтралитета и действиям России, Дж. Адамс, бывший тогда представителем Континентального конгресса в Европе, расценил декларацию чуть ли не как более неприятное для Англии решение, нежели объявление войны. 5 октября 1780 г. Континентальный конгресс США принял специальное постановление, одобрявшее декларацию Екатерины II, как основанную "на принципах справедливости, беспристрастия и умеренности".

     Провозглашение Декларации о вооруженном нейтралитете и образование затем Лиги нейтральных государств сыграли важную роль в международных отношениях того времени. Хотя декларация формально была равно обращена к обеим воюющим сторонам, по своей сути она оказалась направленной против деспотизма "владычицы морей". Недаром на протяжении десятилетий британское правительство отказывалось признавать правило "свободные корабли - свободные товары" или "нейтральный флаг покрывает товар". В то же время акт Екатерины II был выгоден для других стран, и в особенности для Соединенных Штатов Америки. История уготовила долгую жизнь идеям защиты прав нейтрального мореплавания, которые сделались солидной основой русско-американского сближения в последующие годы.

     Российская дипломатия выступила с еще одной важной инициативой, предложив мирное посредничество между воюющими сторонами. Как и провозглашение вооруженного нейтралитета, эта акция должна была способствовать укреплению международного авторитета России. В уже упоминавшемся секретном докладе Коллегии иностранных дел Екатерине II подчеркивалось, что России выгодно соблюдать нейтралитет, но в то же время ей следует попытаться помирить противников. "В достижении сего предмета заключается верх персональной ее величества славы, ибо мир, между Англией и Бурбонскими домами восстановляемый, будет обнимать все части обитаемого света", - говорилось в докладе. Характерно, что главными действующими лицами в продолжающейся войне здесь названы европейские державы - Англия, Франция и Испания (Бурбонские дома). Однако не забыты и Соединенные Штаты, хотя упомянуты они не прямо, но лишь как территория, расположенная в другой части света.

     Впервые предложение мирных услуг было сделано Н.И. Паниным в неофициальной форме во время беседы с французским посланником Ш.О. Вераком летом 1780 года. Граф Панин полагал, что Англия уже не сможет подчинить себе заокеанские владения. Но, щадя ее самолюбие, следовало бы сначала заключить перемирие, после чего французский король смог бы запросить каждую колонию в отдельности, желает ли она быть независимой. На первый взгляд русское предложение могло показаться более благоприятным для англичан, ибо часть территорий (в частности, Северная Каролина и Южная Каролина) оставалась к тому времени в их руках. Однако, учитывая сложное положение на театре военных действий в Америке, а также сравнивая проект Панина с вариантом мирного урегулирования, выдвинутым ранее Испанией, согласно которому за англичанами оставались бы еще большие территории, в том числе город Нью-Йорк, следует признать, что русское предложение было весьма выгодным как раз для американцев. Важно отметить, что русский проект предусматривал применение принципа самоопределения колоний (штатов).

     Французский министр иностранных дел Ш.Г. Верженн нашел это предложение приемлемым для Франции и одновременно почетным для Англии. Стало известно, что и Соединенные Штаты не возражают против идеи перемирия и посредничества при условии, что за этим последует признание их независимости. Русско-французские переговоры велись в глубокой тайне, и англичанам приходилось лишь гадать об их содержании. Однако вскоре дело было переведено на официальные рельсы. 27 октября (7 ноября) 1780 г. российским представителям в Лондоне, Париже и Мадриде направили инструкции, в которых говорилось о желании Петербурга сохранять нейтралитет и "оным сообразовать дальнейшие наши подвиги к восстановлению общего в Европе мира".

     К идее мирного посредничества вынуждены были, в конце концов, прислушаться и в Лондоне. Желая получить лучшую позицию на будущих переговорах, там решили привлечь к посреднической миссии и Австрию. Русское правительство было вынуждено согласиться. Это диктовалось состоянием русско-австрийских отношений: готовилось заключение союзного договора, Россия нуждалась в поддержке Австрии в Восточном вопросе.

     Мирному посредничеству была посвящена специальная записка Н.И. Панина, одобренная императрицей 22 января 1781 г. В документе отмечалось различие в подходах главных воюющих держав - Англии и Франции - к основному спорному вопросу: "Первая почитает несовместным достоинству своему принятие независимости селений американских, от нее отторгнувшихся. Другая, поступив на признание той независимости и связав себя с ними условиями не вступать без их соучастия ни в какие договоры, в противном первой поставляет свое достоинство", то есть Франция не считает признание независимости США ущемляющим ее интересы. Однако данное обстоятельство не должно стать препятствием монархам России и Австрии "в подвиге, им предлежащем", писал граф Панин. Он предлагал, прежде всего, заключить перемирие на два или три года "в Европе и прочих частях света", причем "в перемирие сие, конечно, долженствуют быть включены селения американские". Первоприсутствующий в Коллегии иностранных дел разработал достаточно гибкий план, который, по его мнению, мог бы удовлетворить обе стороны.

     Российское правительство согласилось, что местом проведения переговоров будет Вена, поскольку эта столица "для всех держав лежит в середине". Выступать "в качестве медиатора" от России должен был посланник Д.М. Голицын. Российским представителям в Лондоне, Париже и Мадриде поручалось содействовать достижению мирного урегулирования. 21 мая 1781 г. Д.М. Голицын и австрийский канцлер В.А. Кауниц направили согласованные австро-русские предложения правительствам Франции, Испании и Англии. Они были нацелены как на поиски общего мира, так и на достижение англо-американского урегулирования.

     В Соединенных Штатах русско-австрийские предложения, в основе которых лежала записка Панина, встретили благоприятный прием. Континентальный конгресс предоставил американским представителям в Европе полномочия на принятие посредничества и ведение переговоров о мире. Впрочем, один из этих представителей, Дж. Адамс, посчитал предложения двух держав неприемлемыми для США, и все предприятие застопорилось. Главной же причиной неудачи проекта посредничества стал отрицательный ответ британского правительства. "В нем содержится отказ от переговоров в том, что касается американских колоний, с которыми твердо намерены вести дела лишь как с подданными... Лишь оружие может быть арбитром в этом серьезном столкновении интересов", - писал из Лондона посланник И.М. Симолин.

     И действительно, Англия согласилась начать мирные переговоры лишь после того, как было получено известие о капитуляции в октябре 1781 года королевского корпуса под командованием лорда Корнуоллиса при Йорктауне перед объединенными американо-французскими силами. Что касается России, то волею обстоятельств в 1781-1783 годах в ее политике на первый план выдвинулись другие моменты: переговоры о союзе с Австрией, восточные дела в связи с готовившимся присоединением Крыма. Заинтересованность же в посредничестве для восстановления мира на Западе начала уменьшаться по мере того, как основные миротворческие усилия стали сосредоточиваться в Вене, а затем и в Париже. Тем не менее, роль российской дипломатии в деле мирного урегулирования не следует преуменьшать. Действия русского правительства и в особенности посреднический проект Н.И. Панина сыграли, без сомнения, положительную роль и приблизили открытие прямых англо-американских переговоров, которые и завершились подписанием мира.

     Достаточно благожелательное отношение правительства Екатерины II к Соединенным Штатам породило за океаном излишний оптимизм и завышенные надежды. В конце 1780 года Континентальный конгресс без предварительного согласования с русской стороной в соответствии со своей тактикой "иррегулярной дипломатии" решил направить в Петербург американского дипломатического представителя. На эту роль был выбран Ф. Дейна. Ему поручалось согласовать проект договора о дружбе и торговле. "Важнейшая цель ваших переговоров состоит в том, чтобы заручиться благосклонным расположением и получить поддержку ее императорского величества в отношении суверенитета и независимости Соединенных Штатов... Вы без труда убедитесь в том, что вам должно действовать главным образом в направлении, способном доставить Соединенным Штатам официальное признание в качестве участника конвенции нейтральных морских держав по поддержанию свободы торговли", - гласила выданная ему инструкция.

     Заметим сразу, что последнее предписание исполнить было особенно трудно. США находились в состоянии войны и не могли войти в Лигу нейтральных государств. Да и само намерение направить посланника в столицу державы, официально еще не признавшей независимость США, вызвало неоднозначную реакцию европейских и американских политиков. Так, французский министр Ш.Г. Верженн, а также Б. Франклин советовали Дейне не торопиться с поездкой. Дж. Адамс, напротив, считал, что момент для этого вполне благоприятен. Ф. Дейна прислушался к мнению последнего. 7 июля 1781 г. он отправился в путь из Амстердама и через полтора месяца прибыл в Петербург.

     По прибытии Дейна намеревался сразу же официально представиться двору императрицы, однако британский посланник Дж. Гаррис заявил протест против возможного признания "американского агента". Со своей стороны, французский посланник Ш.О. Верак уговорил Дейна не спешить. Он разъяснил, что российское правительство вряд ли согласится аккредитовать представителя еще официально не признанного государства и тем самым дать лондонскому кабинету повод для упреков в недостаточной беспристрастности посредника. Вняв доводам Верака, Дейна решил отложить свое официальное представление, по крайней мере, до возвращения к руководству российской внешней политикой Н.И. Панина, который находился тогда в длительном отпуске. В первом донесении из Петербурга в сентябре 1781 года американский дипломат писал: "Граф Панин, как мне сказали, в скором времени возвратится ко двору, а из всех министров ее императорского величества он наиболее благоприятно настроен в отношении Соединенных Штатов. Если эти сведения окажутся достоверными, то можно ожидать, что отсрочка даст определенные выгоды".

     Однако отпуск Н.И. Панина затянулся, а затем и вовсе обернулся отставкой. Препятствием к установлению прямых русско-американских дипломатических отношений явились и действия британской дипломатии, оказывавшей открытое давление на Петербург. Шел месяц за месяцем. Ф. Дейна оставался в русской столице, ведя довольно замкнутый образ жизни. Не будучи принятым официально, он не сумел завязать сколько-нибудь важных знакомств и в кругах русского общества, хотя инструкция Континентального конгресса прямо обязывала его к этому. Слабым оправданием, а скорее упреком американскому дипломату послужило то обстоятельство, что он не только не знал русского языка, но и недостаточно владел французским.

     Между тем в начале 1783 года из Парижа пришло известие о заключении предварительного мирного договора между Великобританией и США. Тогда Ф. Дейна решился, наконец, известить российское правительство, что он назначен посланником Соединенных Штатов в Петербурге. Но Екатерина II не дала ему официальной аудиенции. С ним беседовал вице-канцлер И.А. Остерман, который предупредил Дейна, что императрица сможет принять его и признать в качестве официального представителя лишь после подписания окончательного мира. "Несмотря на это, - продолжал Остерман, - императрица желает, чтобы не только лично вы, но и все ваши соотечественники, которым случится поехать в Российскую империю по торговым или другим делам, могли встретить самый благожелательный прием и защиту в соответствии с международным правом".

     Ф. Дейна написал благодарственное письмо И.А. Остерману. Американский дипломат надеялся, что признание его, наконец, состоится. Однако Континентальный конгресс к этому времени уже принял решение отозвать своего представителя из русской столицы. После подписания предварительного мира независимость США была фактически обеспечена, руководители молодого государства уже не видели острой необходимости в приобретении новых сторонников и союзников. Более того, они опасались, что американская республика окажется вовлеченной в политическую систему Старого света. Стремление к изоляции от европейских проблем станет впоследствии существенной чертой внешней политики США.

     Ф. Дейна покинул Петербург 24 августа (4 сентября) 1783 г. А днем ранее в столице Франции был заключен окончательный мирный договор. Соединенные Штаты получили международное признание. Великобритания соглашалась с тем, что американская республика является суверенным и независимым государством, и отказывалась от всех претензий к ней в будущем. Как видим, в эти годы не произошло установления дипломатических отношений между Россией и США. Последние не были официально признаны правительством Екатерины II. Однако есть основания говорить о признании де-факто.

     Отклонение союза с Англией, провозглашение Декларации о вооруженном нейтралитете, предложение мирного посредничества недвусмысленным образом характеризуют отношение России к американской войне за независимость. Объективно ее позиция способствовала укреплению положения США на международной арене. Дело заключалось при этом вовсе не в каких-то "симпатиях" Екатерины II и ее правительства к восставшим колониям, но в соображениях реальной политики и собственных интересов. Сыграли свою роль и недовольство всевластием Англии на море, и стремление не допустить существенного нарушения баланса сил в случае победы Великобритании над ее соперниками, и понимание неизбежности отделения американских колоний от метрополии, что представляло даже определенную выгоду для России в плане торговли, и стремление императрицы выступить арбитром в европейских и мировых делах, а, следовательно, повысить международный престиж и влияние России.

     После подписания мирного договора произошли определенные изменения и в дипломатической практике. Если ранее российский посланник в Гааге Д.А. Голицын руководствовался предписанием воздерживаться от официального признания Дж. Адамса в качестве посланника США в Голландии, то новый российский представитель С.А. Колычев действовал уже по-иному. В июне 1784 года он решил "отдать господину Адамсу визиту, но партикулярно" и запросил инструкцию о том, "каким образом впредь должен я поступки мои располагать против господина Адамса". Ответ вице-канцлера И.А. Остермана гласил, что поскольку состоялось уже признание независимости США самой Англией, то надлежит действовать согласно общепринятым международным нормам подобно представителям "других беспристрастных держав".

     Фактическое признание Россией Соединенных Штатов нашло свое выражение в развитии торговых связей между двумя странами, зарождение которых относится еще к колониальному периоду. Первые американские торговые суда совершали плавания в российские порты уже в 60-е годы XVIII в. С началом войны за независимость возрос спрос на предметы русского экспорта, используемые в судостроении: железо, пеньку, корабельные мачты, парусное полотно и т.д. Эти товары доставлялись за океан различными путями: иногда прямыми рейсами из русских портов на американских кораблях, чаще же на борту кораблей других наций - голландских, французских.

     Русско-американская торговля, как и внешняя торговля России в целом, осуществлялась в основном через балтийские порты, и в первую очередь Петербург. С каждым годом все больше и больше американских судов приходило в Северную Пальмиру за традиционными предметами русского экспорта. За 1783-1799 годы ежегодное их число выросло с 2 до 62. В самом конце века началась торговля и через Архангельск. Из США, Вест-Индии и других мест на американских кораблях в Россию привозились различные колониальные товары: чай, рис, хлопок, вина, кубинский сахар, бразильский кофе, фрукты, красители. Что касается собственно русских торговых судов, то они стали появляться за океаном, вероятно, только в начале XIX века, хотя первые корабли под русским флагом ходили в Америку еще в годы войны за независимость. Эти корабли снарядил российский консул в Бордо А. Витфот.

     Разумеется, США не принадлежали к числу основных торговых партнеров России. Доля русско-американских связей во внешней торговле каждой из двух стран была сравнительно невелика. Укажем, например, что из более чем 2 тыс. судов, прибывших в русские порты в 1785 году, только 6-7 были американскими, тогда как 640 - английскими. В 1786 году на 705 английских судов приходилось 10 американских. Важно, однако, отметить, что объем русско-американской торговли неуклонно возрастал, и после установления дипломатических отношений между двумя странами в начале XIX века наступил ее подлинный расцвет.

     Идеи расширения торговых связей с Америкой находили поддержку в русском обществе. Наиболее дальновидные и образованные люди подвергали сомнению утверждение британской пропаганды о том, что США станут выступать на рынках Европы лишь конкурентом других стран, в том числе и России. Выгодность для российского купечества торговли с Америкой подчеркивалась и в российской прессе того времени, в частности в изданиях известного публициста, просветителя и масона Н.И. Новикова. В годы войны за независимость и позднее он опубликовал обширный материал, информировавший русского читателя о событиях в Новом свете. Значительная часть этих публикаций появлялась на страницах газеты "Московские ведомости", которую Новиков редактировал в 1779-1789 годах, и в "Прибавлениях" к ней. Материал на американскую тему, помещаемый в газете, свидетельствовал в целом о сочувственном отношении издателя к борьбе колоний за независимость. Будучи человеком осторожным, Н.И. Новиков избегал открытого восхваления американской революции от своего имени. Однако выбор тематики, подбор публикаций, многие из которых представляли собой переводы из иностранных изданий, редакторские примечания недвусмысленно говорили о симпатиях русского просветителя к американцам.

     Американская тематика была широко представлена и на страницах "Санкт-Петербургских ведомостей", которые печатали сообщения из Америки с первых лет своего существования. Особенно много этих сообщений приходится на период, когда отдел иностранных известий редактировал М.В. Ломоносов (1748-1751 гг.). Однако применительно к 70-80-м годам следует заметить, что по сравнению с "Московскими ведомостями" эта газета являлась более официальной, и данное обстоятельство накладывало определенный отпечаток на ее характер. Газета перепечатывала материал о событиях в Америке в основном из британских источников, поэтому ее позиция поневоле зачастую казалась проанглийской.

     В целом американская война за независимость получила в русской печати более правдивое и беспристрастное отображение, чем, скажем, Великая французская революция. Америка находилась слишком далеко, чтобы тамошние события могли оказать непосредственное воздействие на Россию. Поэтому цензура была менее придирчивой в отношении американских сюжетов, нежели французских. К тому же по сравнению с американской французская революция носила гораздо более радикальный характер. Да и правление Екатерины II имело в 70-80-е годы некоторые черты либерализма, которые в 90-е годы, в связи с событиями во Франции, уступили место реакционным тенденциям.

     Особое место среди откликов современников на войну за независимость в Северной Америке принадлежит сочинениям А.Н. Радищева.

К тебе душа моя вспаленна, К тебе, словутая страна, Стремится, гнетом где согбенна Лежала вольность попрана; Ликуешь ты! а мы здесь страждем!.. Того ж, того ж и мы все жаждем; Пример твой мету обнажил.

     Было время, когда полагали, что эти взволнованные строки знаменитой оды "Вольность" обращены к революционной Франции. Однако к настоящему времени считается убедительно доказанным, что речь здесь идет о событиях в Новом свете. Радикальный русский мыслитель выражает свое восхищение борьбой американцев ("словутая", т.е. "славная" страна) против британского гнета и даже призывает использовать подобный опыт ("Пример твой мету обнажил", т.е. показал цель, которой надо следовать). В другой строфе оды писатель уже прямо говорит о войне за океаном, не скрывая своих симпатий к солдатам американской армии:

О воин непоколебимой, Ты есть и был непобедимой, Твой вождь - свобода, Вашингтон.

     Американская тематика присутствует и на страницах "Путешествия из Петербурга в Москву". А.Н. Радищев приводит характерные отрывки из конституционных актов различных штатов, в которых сказано о гарантиях свободы слова и печати, делает свои сочувственные комментарии к ним. Приветствуя революцию за океаном, он не закрывал глаза и на язвы современной ему Америки, гневно осуждал истребление индейцев, жестокую эксплуатацию негров-рабов, отмечал разительные социальные контрасты. "Назовем блаженною страну, где сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысящи не имеют надежного пропитания, ни собственного от зноя и мраза укрова?" - писал Радищев на страницах "Путешествия". Самый факт обращения к демократическим и конституционным основам молодой заокеанской республики являлся в условиях России XVIII века делом немалого гражданского мужества. Недаром среди обвинений Екатерины II автору крамольной книги было и такое:
     "Он хуже Пугачева, он хвалит Франклина". Следует, правда, заметить, что императрица имеет здесь в виду Б. Франклина как политического деятеля, одного из руководителей американской революции. Однако в России не возбранялось хвалить Франклина - просветителя и ученого.

     Значимость войны США за независимость как явления мировой истории подчеркнута и таким символическим фактом, как участие в ней представителей других народов. Свой вклад в становление молодой республики внесли француз маркиз Лафайет, поляк Т. Костюшко, менее известные люди из целого ряда стран. Среди участников американских событий были и выходцы из России. Под именем Джона Роуза в войне за независимость участвовал эстляндский дворянин Г.Х. Веттер фон Розенталь. Очень колоритной фигурой являлся еще один свидетель этих событий - Ф.В. Каржавин, ставший пионером изучения далекой заокеанской страны в России.

     Писатель, ученый-филолог, переводчик, издатель, художник, общественный деятель и, наконец, практикующий врач и фармаколог, он имел неуемную натуру, был неутомимым путешественником. Выходец из богатой купеческой семьи, получивший прекрасное образование во Франции, Каржавин в конце 60-х годов помогал своему другу архитектору В.И. Баженову в проектировании Большого Кремлевского дворца в Москве. В Америку он попадает в 1777 году, в разгар войны за независимость. Многие события, о которых читающая публика Европы и России узнавала из газет, Каржавин наблюдал своими глазами. Видел армию Вашингтона и английские войска, пересекал фронты и прорывался через блокаду, часто рискуя жизнью. И всегда, в период ожесточенной борьбы и после того, как американцы одержали победу, внимательно изучал жизнь Соединенных Штатов. По его собственным словам, осматривал их "российскими, то есть острыми и примечающими глазами".

     Каржавин провел в США в общей сложности пять с половиной лет. Наиболее любопытным моментом его пребывания там является его сообщение в письме к родителям о намерении американского конгресса направить его с миссией в Россию в качестве своего представителя, что, впрочем, не подтверждается другими источниками. В Новом свете помимо США Каржавин побывал еще и на островах Вест-Индии, занимаясь торговлей и медициной, был переводчиком и табачных дел мастером. В целом его американское странствие продолжалось 11 лет. На долю Каржавина выпало множество испытаний (как он писал в "Сказке, показующей вкратце, в какое время и в каких местах я находился"), но, будучи "исполнен русским неунывающим духом", он с честью преодолевал их.

     Вольнодумец Каржавин решительно осуждал рабство негров. Ему были присущи демократизм и терпимость, сочувствие к индейцам и "черноцветным народам". "Множество народов я видел, которые не так живут, как мы, не так, как и прочие европейцы; видел я людей разумных, видел и глупых, везде я нашел человека, но дикого нигде, и признаюсь, что дичее себя не находил", - рассуждал Каржавин.

     В конце XVIII века в Америке побывали и другие русские люди. В 1792 году на постоянное жительство в Соединенные Штаты переехал сын российского посланника в Гааге Д.А. Голицына Дмитрий. Это был человек необычной судьбы. Д.Д. Голицын отказался от княжеского титула, перешел в католичество и принял имя Августин Смит. "Отец Августин" основал католическую колонию в Лоретто, в 200 милях от Филадельфии. Позднее, уже в начале XIX века, российский генеральный консул писал о нем как о "единственном представителе русской аристократии, поселившемся в Америке". В 1795-1796 годах по Соединенным Штатам путешествовал знаменитый в будущем мореплаватель Ю.Ф. Лисянский. Он побывал во многих городах, встречался, по-видимому, с президентом Дж. Вашингтоном. Свои впечатления лейтенант российского флота изложил в дневниковых записях, которые были впервые опубликованы только в 1980 году в сборнике документов "Россия и США: становление отношений".

     В свою очередь, и американские граждане посещали Россию. Торговец, банкир и дипломатический агент С. Сейр содействовал становлению торговых связей между двумя странами, находясь в 1780-1781 годах в Петербурге и Архангельске. В 1787-1788 годах большое путешествие по стране совершил Дж. Ледиард. "Выйдя из Гамбурга, он прошел пешком всю Данию и часть Швеции и намеревался так же идти до Охотска... Он привык довольствоваться малым и переносить любые тяготы, почти как туземцы у него на родине", - писал о нем известный естествоиспытатель академик П.С. Паллас. Сам же Ледиард лишь сетовал на то, что "на избранном пути приходится, подобно лошади, считаться с такими жалкими помехами, как сон и голод". Он пришел к выводу, что "в России вообще, а в особенности в Сибири, гостеприимство считается непременным. Возможно, это естественная черта русских".

     Одним из наиболее популярных героев американской истории стал морской офицер Дж.П. Джонс. В его биографии имеется и яркая "русская" страница. После окончания войны за независимость, в которой он прославился как основатель военного флота молодой республики, Джонс приехал в Россию, где был принят на службу. Императрица назначила его контр-адмиралом и направила на Черное море. Командуя парусной эскадрой, Павел Жонес (такое имя он получил на русской службе) участвовал в сражении в Днепровском лимане 16(27)-18(29) июня 1788 г. и внес весомый вклад в победу над турецким флотом. Полный разгром турок был достигнут в значительной степени благодаря губительному огню батарей со стрелки Кинбурнской косы. Батареи установил А.В. Суворов, у которого завязались почти дружеские отношения с "Паулем Жонсом" (еще один вариант имени американского моряка). За действия в Днепровском лимане Дж.П. Джонс получил орден Св. Анны. Менее удачными оказались его усилия на дипломатической ниве. Представленный им по личной инициативе проект тесного военного и политического союза, а также торгового соглашения между США и Россией встретил прохладное отношение со стороны русского правительства.

     Посещения русскими Америки и американскими гражданами России способствовали взаимному знакомству таких непохожих и далеких друг от друга стран. Отношения между государствами не сводятся только к деяниям государственных мужей - монархов, министров, дипломатов. Международные отношения - это, в конце концов, отношения между народами. Свою лепту в их развитие вносят представители самых разных сословий и классов - предприниматели и торговцы, военные и священнослужители, люди науки, литературы и искусства. К XVIII веку восходят и первые научные и культурные связи России и Америки. У истоков их стояли М.В. Ломоносов и Б. Франклин. Двум выдающимся ученым не удалось установить личных контактов. Однако они были осведомлены о научных трудах друг друга. Ломоносов высоко ценил работы Франклина в области электричества, неоднократно ссылался на них. Франклин писал о "советнике Ломоносове" в связи с опытами, которые тот проводил совместно с физиком Г.В. Рихманом. Это было, по-видимому, первым упоминанием имени великого русского ученого в американской печати (1754 г.).

     Особенности Века Просвещения накладывали свой отпечаток и на русско-американские научные и культурные связи. Ко второй половине 80-х годов относится пример научного сотрудничества между двумя странами на высшем, а с русской стороны - высочайшем уровне. В эти годы Екатерина II проявила интерес к составлению универсального словаря языков мира. Для получения сведений о языках американских индейцев она обратилась к маркизу Лафайету, а тот передал эту просьбу Дж. Вашингтону и Б. Франклину. В самом начале 1788 года Вашингтон направил Лафайету "словарь языков племен шони и делавар", а также "более краткий образец языка южных индейцев". Одновременно в соответствии с привычкой "предаваться размышлениям о человеческой природе в процессе ее постепенного улучшения и совершенствования" будущий президент США выражал надежду, что "нынешний замысел великой северной государыни в какой-то мере заложит основы ассимиляции языков, а таковая повлечет за собою ассимиляцию нравов и интересов и когда-нибудь сможет устранить многие причины вражды среди рода человеческого". Материалы, присланные из Америки, послужили не только удовлетворению ученых забав просвещенной императрицы. Они были частично использованы при издании четырехтомного "Сравнительного словаря всех языков и наречий, по азбучному порядку расположенного", который увидел свет в Петербурге в 1790-1791 годах и сыграл немалую роль в развитии языкознания.

     Взаимное признание заслуг ученых обеих стран выразилось в избрании их иностранными членами научных сообществ России и США. Первым из американцев почетным членом Петербургской академии наук стал, разумеется, Бенджамин Франклин. Это произошло в 1789 году. В том же году, но еще до избрания Франклина, директор Петербургской академии наук и президент Российской академии княгиня Е.Р. Воронцова-Дашкова была единогласно избрана членом Американского философского общества, став первой женщиной, удостоенной подобной чести. В 1791 году в состав этого ученого общества был избран и академик П.С. Паллас. По предложению Е.Р. Воронцовой-Дашковой в 1795 году в Петербургскую академию наук избрали американского физика Дж. Черчмэна. В 1780 году в Бостоне была основана Американская академия искусств и наук, и одним из ее наиболее достойных иностранных членов стал выдающийся российский математик Л. Эйлер.

     Имели место и личные контакты деятелей науки и культуры. В августе 1778 года писатель Д.И. Фонвизин встретился в Париже с Б. Франклином. "Представитель юного просвещения России был собеседником с представителем юной Америки", - писал много позднее об этой встрече поэт П.А. Вяземский. Видный отечественный исследователь Н.Н. Болховитинов высказывает предположение, что благородные черты характера Франклина нашли отражение в образе Стародума в известной комедии "Недоросль". Франклин был особенно популярен как в Новом, так и в Старом свете, и уже с 70-х годов XVIII в. в России начали публиковаться переводы его литературных произведений.

     Американская тематика постоянно присутствовала на страницах русской печати, а имена Франклина и Вашингтона как бы олицетворяли это присутствие. В 1791 году в "Московском журнале" появилось стихотворение "К текущему столетию", в котором подводились итоги заканчивавшегося XVIII века. Среди нескольких лиц, прославивших этот век, назывались и лидеры молодой заокеанской республики Б. Франклин и Дж. Вашингтон.

2. Начало Русской Америки

     Известные отечественные ученые А.В. Ефимов и Н.Н. Болховитинов подчеркивают, что Америка была включена в сферу российской внешней политики уже в первой половине XVIII века благодаря блестящим географическим открытиям, сделанным русскими первопроходцами на севере Тихого океана. В инструкциях геодезистам И.М. Евреинову и Ф.Ф. Лужину в 1719 году, а также капитану В.И. Берингу в 1725 году Петр I ставил задачу "искать", где "сошлася Америка с Азиею"*. Конечная цель экспедиции Беринга состояла в достижении американского побережья. Царь отметил, что Берингу "зело нужно" дать "штюрмана и подштюрмана, которые бывали в Нордной (т.е. Северной) Америке".

---

* Еще в 1648 году С. Дежнев и Ф. Алексеев (Попов) обогнули Чукотский полуостров и проплыли проливом, отделяющим Азию от Америки. Однако это открытие долгое время оставалось практически неизвестным. Сам Петр I, вероятно, был осведомлен о существовании пролива между двумя материками, но требовалось внести окончательную ясность в этот вопрос.

---

     Открытие Америки со стороны Азии состоялось в результате плаваний И. Федорова и М. Гвоздева в 1732 году, а также В.И. Беринга и А.И. Чирикова в 1741 году. Последние достигли берегов Нового света южнее полуострова, который местные жители-алеуты называли Аляской, что значит "Большая земля". Уже в начале 60-х годов лучшие умы предвидели, что данное событие будет иметь для России очень важное продолжение. В героической поэме "Петр Великий", изданной в 1760 году, М.В. Ломоносов предсказывал устами своего героя:

Колумбы Росские, презрев угрюмый рок, Меж льдами новый путь отворят на восток, И наша досягнет в Америку держава.

     Ему словно бы вторил в 1763 году поэт А.П. Сумароков в своем "Дифирамбе государыне императрице Екатерине Второй":

За протоком Окияна, Росска зрю Американа, С Азиятских берегов. Тщетно глубины утроба, Мещет бурю, скорбь и глад: Я у Берингова гроба, Вижу флот, торги и град.

     И действительно, за первыми экспедициями последовали другие, как правительственные, так и частные. Следует назвать плавания П.К. Креницына и М.Д. Левашова, И.И. Биллингса и Г.А. Сарычева, Г.Г. Измайлова и Д.И. Бочарова, а также М.В. Неводчикова, С.Г. Глотова, Андреяна Толстых и др. Одних только частных экспедиций в середине и второй половине XVIII века состоялось около восьмидесяти. Они являлись промысловыми по своему характеру, но и внесли большой вклад в исследование Алеутских островов и северо-западного побережья Америки.

     Среди "промышленных людей" особо выделился купец из города Рыльска Т.И. Шелихов, которого поэт Г.Р. Державин, используя ставшее крылатым выражение Ломоносова, назвал "Колумбом Росским". В 1784-1786 годах Шелихов основал постоянные поселения на островах Кадьяк и Афогнак. Сложно и неоднозначно проходил процесс освоения этого сурового края. "Росс Шелихов, без войск, без громоносных сил, притек в Америку чрез бурные пучины", - славил отважного купца поэт И. Дмитриев. Сам Г.И. Шелихов с гордостью писал, что "привлек... к себе сердца" местных жителей Кадьяка, которые "назвали меня своим отцом". В действительности дело обстояло несколько иначе. Сохранились свидетельства весьма жестокого обращения Шелихова с туземным населением. Сведения об этом дошли до Петербурга. "Буде таким же образом открытия свои продолжать станет, то привезут его скованным", - пригрозила Екатерина II.

     Темные и светлые стороны соседствовали в жизни поселенцев, и в этом смысле русская колонизация не отличалась от английской, испанской или французской. И там и тут насилие и эксплуатация сочетались с цивилизаторской деятельностью. Особая роль принадлежала православной церкви, миссионерско-просветительская активность которой немало способствовала смягчению колонизационной практики. В 1794 году на Кадьяк прибыла духовная миссия из 8 человек во главе с архимандритом Иоасафом. В первый же год ими было совершено 6740 крещений и 1573 браковенчания. Один из членов миссии монах Герман впоследствии переселился на соседний островок Еловый, основал там монашеский скит и приют для алеутских сирот. Снискав привязанность и любовь островитян, он прожил среди алеутов до самой своей смерти, последовавшей в 1836 году. В 1970 году Герман был канонизирован, став первым православным святым на американской земле. В дальнейшем православные миссионеры совмещали дело пастырского служения с общим просвещением местных жителей и даже научной деятельностью. Они принимали участие в школьном обучении детей туземцев, создавали письменность для алеутов, переводили религиозную литературу, писали труды по этнографии.

     Итак, усилиями бесстрашных первопроходцев - моряков, энергичных предпринимателей и администраторов, православных миссионеров - была основана Русская Америка - далекие колонии в Новом свете. Этот факт приобрел международное признание. "Полученные мною сведения относительно открытий русских в Америке таковы, что... им принадлежит не только вся гряда островов, расположенных между Камчаткой и Америкой, но также побережье Американского континента на большом протяжении", - доносил своему правительству испанский поверенный в делах в Петербурге в мае 1787 года. Вместе с тем образование российских владений на северо-западе Америки создало еще один узел противоречий между державами.

     Россия претендовала на острова и берега Америки к северу от 55^o21' с.ш., то есть от точки, достигнутой во время плавания Беринга и Чирикова в 1741 году. На островах и побережье возникли поселения, которые представляли собой небольшие крепости, редуты, а порой и просто одиночные зимовья. Немногочисленные российские поселенцы поначалу были озабочены не столько конкуренцией со стороны представителей "цивилизованных наций", сколько устройством отношений с окружавшими их алеутами, эскимосами, а также воинственными индейцами-тлинкитами. Положение осложнилось после того, как в 1778-1779 годах здешние места посетили корабли кругосветной экспедиции Дж. Кука. Англичан привлекали природные богатства северной части Тихого океана, а перед российскими властями встала задача защиты своих далеких окраин.

     В конце 1786 года "по случаю покушения со стороны англинских торговых промышленников на производство торгу и промыслов звериных на Восточном море" Екатерина II издала указ, предписывающий Коллегии иностранных дел принятие мер "к сохранению права нашего на земли, мореплавателями российскими открытые". Тогда же было приказано отправить в районы тихоокеанского Севера несколько вооруженных судов, которые должны были совершить первое в российской истории кругосветное плавание. Начальнику экспедиции капитану 1-го ранга Г.И. Муловскому вменялось в обязанность "формально взять во владение" все территории, открытые Берингом и Чириковым. Обнаруженные же при этом "гербы и знаки иных держав, ни по какому праву в сих странах обладать не могущих" предписывалось "срыть, разровнять и уничтожить".

     Экспедиции предстояло, кроме того, заняться поисками новых земель. Согласно "Наставлению", данному Адмиралтейств-коллегией Муловскому, последнему надлежало "на всех землях и островах, которые... будут открыты впервые... и которые еще никакой европейской державе не покорены, в знак владычества России... торжественно поднять российский флаг". "Наставление" запрещало применять насилие в отношении коренных жителей. "Знатнейших из них и начальнейших" следовало убеждением "склонять к подданству сильного и кроткого самодержавия и уверять впредь навсегда о будущих милостях и покровительстве всемилостивейшей государыни".

     Кругосветная экспедиция тогда, однако, так и не состоялась. Осенью 1787 года последовал указ об ее отмене в связи с начавшейся войной России с Турцией и назревавшей войной со Швецией. Корабли Г.И. Муловского понадобились для операций в Средиземном море. Между тем на Тихом океане беспокойство русским колонистам доставляли не только действия англичан. Одним из факторов, характеризовавших общую обстановку в регионе, являлось и русско-испанское соперничество, то затихавшее, то обострявшееся.

     Это соперничество следует рассматривать в общем контексте отношений России и Испании. Оно никогда не доходило до открытого столкновения двух стран. Но в периоды кризисных ситуаций в Европе усиливалась напряженность и на далеком Тихом океане. В 1799 году Россия как участник Второй антифранцузской коалиции объявила войну Испании, находившейся в орбите политики Франции. Состояние войны продолжалось два года, но носило символический характер. Никаких боевых действий не велось. Однако обе стороны всерьез опасались за свои североамериканские владения. Уже в 70-80-е годы XVIII в. испанские морские экспедиции поднимались на север до 61 параллели, то есть гораздо выше 55^o с.ш., считавшегося Петербургом южной границей российских колоний. В Мадриде же периодически возникали слухи о возможном проникновении русских в пределы испанских владений, особенно Калифорнии.

     Необходимо отметить, что позиция Петербурга относительно политики на севере Тихого океана была непростой. При дворе Екатерины II порой отсутствовало единство мнений по этому вопросу. В 1788 году главный инициатор исследования Северо-Западной Америки и расширения там русского присутствия купец Г.И. Шелихов и его компаньон И.И. Голиков ходатайствовали об оказании возглавляемой ими Северо-Восточной компании денежной и военной помощи. В такой помощи им было отказано. Сторонником Шелихова выступил влиятельный президент Коммерц-коллегии А.Р. Воронцов. Однако перевесила другая точка зрения, согласно которой все силы и средства должны были быть направлены на разрешение южных проблем. Действия на юге были персонально связаны с личностью президента Военной коллегии генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина. Императрица поддержала своего фаворита. "Пособие монаршее, - писала она, - теперь обращено на полуденные (южные. - Авт.) действия, для которых дикие американские северные народы... оставляются собственному их жребию". От присоединения новых территорий следовало воздержаться. "Многое распространение в Тихое море не принесет твердых польз. Торговать дело иное, завладеть дело другое", - замечала императрица в связи с просьбой Шелихова и Голикова. Примечательно, что Екатерина II ссылалась при этом на опыт американской войны за независимость, предостерегая против возможного в перспективе конфликта между Россией и ее колониями в Новом свете: "Американских селений примеры не суть лестны, а паче невыгодны для матери земли".

     Справедливости ради нужно признать, что приведенные выше соображения Екатерины II относятся ко времени войн с Турцией и Швецией, что во многом и объясняет их. В долговременном же плане политика Российской империи на севере Тихого океана в большей степени определялась другой тенденцией - стремлением отстоять и упрочить свое присутствие в регионе. При Павле I возобладала именно эта тенденция, что убедительно проявилось при создании Российско-Американской компании (РАК). Она была учреждена указом Павла I от 8 июля 1799 г. Компания образовалась путем слияния частных торгово-промышленных компаний. Параграф II дарованных РАК "привилегий", которыми определялось содержание ее деятельности, гласил: "Делать ей новые открытия не токмо выше 55^o северной широты, но и за оный далее к югу и занимать открываемые ею земли в российское владение... естли оные никакими другими народами не были заняты и не вступили в их зависимость".

     Правительство рассматривало созданную акционерную монопольную компанию в качестве удобного прикрытия своей политики на севере Тихого океана. РАК не всегда будет послушным орудием в руках официальных властей, и между ними порой станут возникать серьезные разногласия. Однако это случится позднее. Пока же их интересы совпадали и заключались в желании прочно обосноваться на северо-западе Америки, устранив иностранных конкурентов.

     Подчеркивая международное значение создания РАК, современный исследователь М.С. Альперович отмечает, что этим актом "был брошен прямой вызов соперникам России на северо-западе Америки: Испании, Англии и отчасти США". Соединенные Штаты названы здесь наряду со старыми колониальными державами фактором, влияющим на жизнь региона. Роль североамериканской республики действительно становилась заметнее год от года. Экспедиция капитана Р. Грея, открывшего в 1792 году устье реки Колумбии, положила начало регулярным визитам граждан США к северо-западным берегам континента. Предприимчивые "бостонцы", как называли североамериканцев в русских колониях, стали развивать большую активность в пределах российских владений, что стало с начала XIX века предметом постоянных сетований Российско-Американской компании. Служащие РАК жаловались на то, что "бостонские корабельщики" привозят одежду, обувь, железные и стальные изделия, различные безделушки, а также оружие и порох и выменивают все это у местных жителей на пушнину.

     Если прослеживать истоки интереса американцев к русским владениям на севере Тихого океана, придется вернуться к упомянутому выше путешественнику Дж. Ледиарду. Будучи участником третьего кругосветного плавания Дж. Кука, он еще в 1778 году побывал на одном из Алеутских островов (острове Уналашка), где произошло его первое знакомство с русскими людьми. Выше шла речь о путешествии Ледиарда по России в 80-е годы. Расскажем, чем завершилось его предприятие, которое преследовало как научные, так, видимо, и политические цели. То была предварительная разведка положения на огромных территориях, которые Ледиард намеревался посетить. Он не имел какого-либо задания от официальных властей, действовал по собственной инициативе, но пользовался поддержкой влиятельных лиц. Маршрут путешествия был подсказан ему, например, знаменитым соотечественником, автором Декларации независимости Т. Джефферсоном.

     Итак, в начале 1786 года Дж. Ледиард обратился к Екатерине II за разрешением "проехать из Петербурга через Сибирь до Камчатки" и посетить северо-запад Америки. Затем он был намерен пересечь континент и закончить путешествие в Соединенных Штатах, после чего доставить в Петербург подробное описание своих странствий. Императрице этот проект показался подозрительным. Ей особенно не понравилось желание путешественника наведаться в тихоокеанские владения России. Она ответила отказом.

     Но настойчивый американец все-таки двинулся в путь и через европейскую Россию и Сибирь добрался до Якутска. Но дальше его не пустили. Роковой для него оказалась излишняя любознательность, которую он проявил в беседах с Г.И. Шелиховым и иркутским генерал-губернатором И.В. Якоби. "Употребляя замысловатые свои вспрашивания", Ледиард пытался узнать о русских промыслах и торгах на островах и "матерой американской земле", о том, "сколько на оных числом российских людей находится" и "под которыми градусами северной широты... поставлены знаки государственные". Собеседники путешественника заподозрили неладное. Они увидели в Ледиарде предвестника иностранной конкуренции и постарались сделать все, чтобы тот не попал в российские колонии на северо-западе Америки. Донесение Шелихова послужило основой для рапорта Якоби в Петербург, после чего 21 декабря 1787 г. последовало повеление императрицы выслать Ледиарда "за надлежащим присмотром, не чиня никакого ему озлобления" в Москву, а затем через Смоленск и Полоцк выпроводить за границу, с тем "чтоб он впредь не осмеливался являться нигде в пределах империи нашей".

     Печальный финал путешествия Ледиарда служит иллюстрацией не столько к истории взаимоотношений между Россией и США, сколько к истории Русской Америки. Стремление русских властей не допускать нежелательных визитов иностранцев в свои американские владения одинаково распространялось на представителей всех стран. Кстати, Якоби и Шелихов полагали, что Ледиард послан англичанами с разведывательными целями, причем Шелихов даже называл его "вояжиром аглицкой нации". До конца XVIII века именно англичане оставались основными соперниками в регионе.

     Правитель колоний А.А. Баранов доносил в июне 1798 года: "Пришельцы аглицкой нации весьма силятца утвердить в соседстве наших занятий свои мочи и права разными образами и знаками... а притом порох, свинец и ружья ко вреду нашему променивают не закрыто и щедро". Весной 1799 года решено было сделать официальное представление в Лондоне по поводу "замашек аглицких промышленников" на российские владения в Северной Америке.

     Однако не ситуация на севере Тихого океана определяла характер отношений между державами, и трения, происходившие где-то на краю света, не могли оказать серьезного воздействия на их политику. Решающие события совершались все-таки в Европе, где Россия и Англия выступали союзницами в борьбе против Франции. Факторы Англии и Франции играли, разумеется, очень важную роль во внешней политике России и накладывали порой серьезный отпечаток на ее отношения с другими государствами, в частности с США. В самом конце XVIII века наметилось русско-американское сближение, носившее в значительной степени производный характер от отношений каждой из двух стран с Англией и Францией.

     В 90-е годы XVIII в., при первых президентах Дж. Вашингтоне и Дж. Адамсе, в общем внешнеполитическом курсе молодой американской республики наблюдались серьезные изменения по сравнению с периодом войны за независимость, когда Англия была врагом, а Франция - союзницей. Дж. Вашингтон и Дж. Адамc представляли федералистскую партию, в политике которой присутствовала тенденция к ориентации на Англию. В 1794 году был заключен "договор о дружбе, торговле и навигации" между двумя странами, известный как "договор Джея" (по имени подписавшего его американского уполномоченного). Он способствовал урегулированию ряда спорных моментов в англо-американских отношениях. Но определенная стабилизация в отношениях с Великобританией привела фактически к разрыву с Французской республикой. В 1798 году дело дошло до необъявленной франко-американской войны на море. Таким образом, Соединенные Штаты помимо своей воли оказались в лагере антифранцузских сил вместе с Англией и Россией.

     В такой обстановке и возник еще один проект установления дипломатических отношений между Россией и США и заключения торгового договора. По этому предмету велись беседы российского и американского посланников в Лондоне С.Р. Воронцова и Р. Кинга. 23 апреля (4 мая) 1799 г. Павел I писал в рескрипте Воронцову:
     "Мы тем охотнее поддадимся на установление взаимных миссий, что правительство тамошнее (американское) поведением своим в настоящих обстоятельствах приобрело со стороны нашей всякое уважение и что пребывает оно в столь хорошем с Англиею, искреннею союзницею нашею, сношении, а потому, коль скоро назначен будет министр (т.е. посланник) упомянутыми Штатами, то и мы к тому приступим".

     Переговоры Воронцова с Кингом не увенчались успехом. Причиной тому стало наступившее вскоре примирение США с Францией. Сказалось также влияние тех сил в Соединенных Штатах, которые полагали, что в целях экономии средств их слабой еще стране не следует увеличивать число своих представителей за границей.

     Официальные дипломатические отношения между Россией и США были установлены позднее, в 1809 году, а в 1832 году состоялось подписание торгового договора. На протяжении последующих десятилетий русско-американские отношения оставались в целом благожелательными и даже дружественными, несмотря на значительные различия в государственном и общественно-политическом устройстве двух стран: одна была самодержавной монархией, другая - президентской республикой. Характер этих отношений определялся в значительной степени тем, что у России и США часто оказывался общий противник на международной арене - Великобритания. А впрочем, не станем забегать вперед. Названные сюжеты принадлежат уже истории XIX века.